5 октября 2024 г., СУББОТА, (22 сентября ст.)
ВОРОНЕЖСКАЯ ЕПАРХИЯ

18 августа 2015 г • Житие святителя и чудотворца Митрофана (в схиме Макария), первого епископа Воронежского. Часть 2 (окончание)


Святой Митрофан находился в Москве в тяжелый 1682 год, когда десяти¬летний Петр вступил на престол. В первые же дни царствования юного государя в Москве произошли бунты - стрелецкий и раскольничий, и от рук стрельцов погибло насильственной смертью несколько близких родственников царя Петра. Тяжелый след пережитых ужасов на всю жизнь остался в душе государя в виде болезненной раздражительности и крайней суровости по отношению к тем, кого он считал за врагов своей царской власти, в ком видел нарушителя своей воли. В душе же святителя, тоже перенесшего много скорбей от происходивших в Москве смут, навсегда осталась любовь к гениальному царю, который уже в детском возрасте поражал своим умом и красотою.

До 1696 года отношения святителя-подвижника к молодому царю ничем не отличались от обычных отношений епархиального архиерея к государю. Но с этого времени обстоятельства меняются и сама жизнь сближает святителя с царем.

Желая открыть России доступ к Азовскому и Черному морям, Петр Великий начал войну с турками. Первый поход (1695 г.) на пограничный с Россией турецкий город Азов был неудачен для русских, так как не было флота, который подкреплял бы действия русских войск с суши и препятствовал бы туркам сноситься морем с осажденной крепостью. Тогда Петр решил построить флот, а местом постройки избрал город Воронеж и его обильные лесами окрестности. Таким образом Воронеж с ближайшими к нему по реке Воронежу городками превратился в обширную корабельную верфь, которую царь часто посещал, причем подолгу жил в Воронеже.

Жизнь кафедрального города святителя Митрофана теперь совершенно изменилась. Не только жители Воронежского края были привлечены к корабельным работам: для этой цели были собраны сюда со всей России тысячи рабочего люда (до 26 тыс.). Народ обременен был тогда многими повинностями, но эта повинность была особенно тяжела и по трудности, и по новизне корабельного дела. К тому же начальники работ, по большей части люди нечестные, отличавшиеся подкупностью, заботились больше о своей наживе, и пришлый рабочий люд, лишенный необходимого приюта, вынужден был кое-как ютиться по берегу реки Воронежа. От этого развиваются среди рабочих заразные болезни, больные "лежали мостом"; а так как настоящего ухода за ними не было, то в большинства случаев они умирали. До крайности тяжелое положение вызывало побеги рабочих целыми сотнями; их ловили, и арестованные за побег и другие проступки переполняли тюрьмы.

Неумение русских строить корабли создавало нужду в иностранцах - мастерах, которые сотнями вызывались в Воронеж из-за границы; они образовали на берегу реки, близ верфи, целую немецкую слободу, в которой были построены две кирки (лютеранская или протестантская церковь). Многие, если не все иностранцы, прибывшие в Россию, были люди, не сумевшие пристроиться у себя дома и покинувшие родину ради наживы. На вызов русского царя из-за границы явилось много "людей распутных, склонных к пьянству, насилиям и разным преступлениям". Будучи начальниками русских рабочих и сознавая свое превосходство в знаниях, мастера-иностранцы усвоили и вообще презрительное отношение к русским: осмеивали чуждые им обычаи и нравы, хотя бы в них и ничего не было предосудительного. Как протестанты они позволяли себе открыто издаваться над русской верой - над почитанием святых, над соблюдением постов, иконопочитанием. Среди окружающих их русских находились люди, которые, перенимая знания, перенимали с ними и многое дурное, уклоняясь от добрых заветов отцов и даже от Православной Церкви. Но в большей части населения создавалось недовольство, особенно усиливавшееся, когда стали замечать близость царя с иноземцами. Созданный веками и внедрившийся в умы образ царя, как величавого и благочестивого хранителя преданий старины, неукоснительно соблюдавшего церковный устав, не мог примириться с образом царя-плотника, друга иноземцев, нередко пировавшего с ними, не соблюдавшего постов. Труды царя казались странными, непонятными. Поэтому среди народа бродило глухое недовольство и носились темные слухи о самом царе.

В это трудное время святитель Митрофан для царя-работника явился помощником, который всеми зависящими от него средствами поддерживал дело, предпринятое царем. Петр хорошо понимал и высоко ценил ту могучую поддержку, какую он имел в "усердножелательном радении" святителя "к государю и всему христианскому народу". В первый же приезд царь начал оказывать Воронежскому святителю знаки своего расположения.

В храмовый праздник, 25 марта 1696 года, государь присутствовал в кафедральном соборе за литургией, которую совершал святой Митрофан, причем на правом клиросе пели государевы певчие. 12 апреля в соборной же церкви государь слушал Пасхальную утреню, за которой пели также его певчие; по приказанию царя, когда начали пасхальный канон, производилась пушечная пальба с судов флота. В это время, вероятно, государь пожаловал святителю два архиерейских облачения: одно белое камчатое с "золотными" травами, и другое "золотное" с серебряными и шелковыми разноцветными травами. Внимание государя настолько радовало святого Митрофана, что он сообщил патриарху в одной челобитной о "благоприятстве и милостивом жаловании" к нему царя.

Святой Митрофан любил и уважал государя, своею жизнью осуществившего заповедь святителя в его завещании: "употреби труд". Оказывать ему помощь он считал своим долгом. Тяготы, связанные с постройкой флота, раздражали народ, выражавший свое недовольство в поджогах и побегах. Святитель в церковных поучениях выяснял всю государственную необходимость и пользу предпринятого царем дела и вносил умиротворение во многие сердца. "Когда великий государь, - говорит один из первых историков Петра Великого, - устроял в Воронеже верфь корабельную, сооружал флот, к поражению турок и к отнятию у них Азова необходимо нужный, тогда сей архиерей от избытка, так сказать, усердия своего ль государю и отечеству в простых, но сильно над сердцами народа действующих поучениях возносил хвалами намерения государевы и увещевал трудящихся в работах и весь народ к ревностному содействию отеческим попечениям монарха".

Но еще сильнее влиял святитель на бесприютную бедноту, поневоле собранную в Воронеже, своим поистине отеческим попечением о ней, проникнутым милосердной любовью. Бедные и несчастные были близки и дороги его сердцу, как те самые малые, благодеяние которым Господь наш Иисус Христос вменяет как благодеяние Себе (Мф. 18, 10; 25, 36-40). Справедливо говорит один жизнеописатель святого Митрофана: "У святителя было всегдашним правилом жизни: ничего не оставлять себе, а все приобретения отдавать Богу, давшему все, и ближним, у которых нет ничего". Все путешествия святителя по епархии были истинным праздником для нуждающихся. Намереваясь ехать по епархии, святитель берет "в келью архиерейскую казенных денег 100 рублей (на наши деньги около 1000 рублей) для раздачи в милостыню погорелым и по тюрьмам и по богадельням и по приказам и нищим и убогим и ссылочным и всякого чину людям и в раздачу ж в шествие архиерейское мужских и женских монастырей монахам и монахиням, где архиерей епархии своей в городах бывает". Еще более благодеяний и милостей святого Митрофана получали постоянные или пришлые обитатели Воронежа. "Дом его архиерейский, - говорит жизнеописатель святителя, - был домом прибежища всем скорбящим, странникам гостиница, болящим врачебница, убогим место упокоения". Святитель щедрою рукою выдавал странникам и неимущим из своей архиерейской казны одежду, белье, пособия деньгами; для нищих устраивал столы. Он благодетельствовал не только русским, но и иностранцам; посещал тюрьмы и колодничные избы, согревая словом участия озлобленные сердца вольных и невольных сидельцев и раздавая им милостыню. Когда святитель состарился и не имел сил сам посещать тюрьмы, то присылал через близких лиц милостыню для раздачи по рукам, а также деньги на выкуп "влазнаго", то есть денежный взнос при вступлении в тюрьму за содержание в ней. Умиравших на чужбине, безвестных тружеников, если не кому и не на что было похоронить их, святитель погребал на свои средства: в некоторые месяцы, вероятно во время болезней, у святителя делались расходы на десятки гробов; покупались саваны, а иногда и прямо выдавалась деньги на погребение неимущих. Любовь святителя не оставляла их и за гробом: он и сам молился, и в соборный синодик велел внести для всегдашнего поминовения имена тех, которые при первопрестольнике преосвященном Митрофане скончались "без покаяния и без причастия".

В мае 1696 г. царь выступил с построенным в Воронеже флотом под Азов, который и сдался ему 19 июля, конечно, не без молитвенного содействия со стороны святого Митрофана. Подробности об этой победе сообщил святителю дядька царя Петра Никита Моисеевич Зотов в письме от 10 августа, писанном, вероятно, по поручению самого государя. Зотов просил келейных и соборных благодарственных молитв святителя за такое милосердие Божие и молитв о здравии государя с воинством. Затем была получена грамота от государя на имя воронежского воеводы; в ней сообщалось о взятии Азова и преосвященному Митрофану предписывалось совершить в соборной церкви благодарственное молебствие в присутствии чинов.

По распоряжению государя, в ноябре 1696 года составлены были из духовных и светских владельцев, имевших более 100 дворов (в вотчинах воронежского архиерейского дома их было 196), компании для постройки на их счет кораблей; каждая компания обязана была сначала устроить один, вполне снаряженный корабль, а затем построить по одному кораблю на две компании с вооружением нескольких галер, причем компании из духовных владельцев составляли 8000 крестьянских дворов, а из светских - 10000 дворов. Святой Митрофан, как духовный владелец, входивший в компанию Рязанского митрополита, принимал участие в построении двух кораблей и трех галер.

Весною 1699 года государь приехал в Воронеж для изготовления новой флотилии. Святитель Митрофан полагал, что, по примеру прежних лет, государь после богослужения в соборе 25 марта посетит его; он озабочивается тем, чтобы принять как следует высокого гостя. Этой трогательной заботливостью проникнуто его письмо острогожскому полковнику Феодору Иоанновичу Куколю: "Приходит праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, - пишет святитель, - а на Воронеже соборная церковь во имя Благовещения Пресвятой Богородицы. Пожалуй, Феодор Иоаннович, к такому честному празднику и ради пришествия великого государя, прикажи промыслить свежинькова осетрика да белужины свежей или хотя новосольной. А у нас на Воронеже взять и сомины негде". Государь, действительно, был у святителя на праздника Благовещения и в первый день Пасхи 9 апреля. В этот раз государь сделал щедрые пожертвования воронежскому архиерейскому дому и епархии, выражая этим свое глубокое уважение к святому Митрофану. После литургии в Благовещенском соборе 25 марта государь, будучи у святителя Митрофана в дому, приказал приписать "ради малыя Воронежския епархии и домовых всяких нужд" к архиерейскому дому святителя Даншинскую пустынь у реки Дона, в Елецком уезде, а к Воронежской епархии ряд городов от Рязанской и Белгородской епархий. В день святой Пасхи, во время часов, перед литургией государь "для пополнения" Воронежской епархии пожаловал из Рязанской епархии свою волость Мокрый Боярок с приселками, а архиерейскому дому отдал в безоброчное владение принадлежавшую Белгородскому митрополиту мельницу на реке Сосни, в городе Острогожске. Этими новыми пожертвованиями скудная средствами Воронежская епархия увеличила свои владения почти на одну пятую против прежнего: теперь разрешился в пользу святого Митрофана неприятный для него спор с Рязанским митрополитом из-за границ епархии: ранее неуступчивый и поддерживаемый патриархом, Рязанский митрополит Авраамий, получив царскую грамоту, тотчас отослал Воронежскому святителю окладные книги отчисленных уездов, боясь "великого гнева" государя.

27 апреля 1699 г. государь отбыл с флотом под Азов, сопровождая в Константинополь чрезвычайного посла Украинцева, отправленного в Турцию для заключения мира, и пробыл на юге все лето. В это время престарелый святитель так сильно разболелся, что не думал уже встать. Готовясь к смерти, он решил облечься в схиму, о чем и сообщил 30 августа патриарху Адриану, прося его благословения. Патриарх ответил святителю грамотой от 2 сентября, в которой оставляет на добрую волю святителя исполнение его благочестивого желания; однако первосвятитель напоминает ему, что, по церковным правилам, епископ, принявший схиму, лишается архиерейской чести и правления врученною ему паствою, "да един ко единому Богу в безмолвии, кроме всяких церковных попечений, жительствует". 14 сентября государь возвратился в Воронеж и на другой день навестил больного святителя и "изволил у него кушать хлеб". Для приготовления обеда святителем были приглашены государевы повара и скатертник. Думают, что во время этого свидания государь, которому святой Митрофан сказал о своем желании принять схиму, уговорил святителя отложить исполнение своего намерения. Весною следующего, 1700, года царю Петру снова пришлось быть в Воронеже. 25 марта царь присутствовал за богослужением на храмовом празднике у святителя; потом обедал у него со всею свитой.

Один приезд царя в Воронеж в 1700 (или 1699) году ознаменовался столкновением святителя с государем, в котором архипастырь Воронежский обнаружил величие духа, свойственное отцам церкви - Василию Великому, Амвросию Медиоланскому, Иоанну Златоустому и митрополиту Московскому Филиппу Колычеву, безбоязненно обличавшим царей, и показал, что души вверенной ему паствы дороже жизни, по завету великого Пастыреначальника, положившего душу Свою за овец Своих (Ин. 10, 15). Государь пожелал видеть у себя святого Митрофана и велел ему явиться во дворец. Святитель тотчас же отправился царю пешком. Но, войдя во двор, ведущий ко дворцу, он увидел статуи греческих богов и богинь, поставленные в качестве украшения по царскому приказанию. Святитель сейчас же повернулся и пошел домой. Об этом доложили государю, который, не зная, почему святой Митрофан возвратился обратно, вторично отправил к нему посланного с приказанием явиться. Но святитель ответил: "Пока государь не прикажет снять идолов, соблазняющих весь народ, я не могу войти в его дворец".

Разгневанный такими словами святителя, государь приказал передать ему: "Если он не придет, то ослушанием предержащей власти подвергнет себя смертной казни".

На эту угрозу святитель отвечал: "В жизни моей государь властен; но неприлично христианскому государю ставить языческих идолов и тем соблазнять простые сердца".

Под вечер царь вдруг услышал благовест в большой соборный колокол; так как на другой день не было никакого праздника, то государь велел справиться у святителя о причине благовеста. "Понеже мне, - отвечал святой Митрофан, - от его величества сказана смерть, того ради я, яко человек грешный, должен пред смертью своею принести Господу Богу покаяние и испросить грехов своих прощение соборным молением и для сего я назначил быть всенощному бдению".

Узнавши об этом, царь рассмеялся и сейчас же велел сказать святителю, что "он его прощает, и для того перестал бы он тревожить народ необыкновенным звоном"; а потом царь приказал убрать и статуи. Надо помнить, что Петр никогда не поступался своими нововведениями и если здесь уступил он, то это показывает, какое великое уважение он питал к Воронежскому святителю. На другой день святой Митрофан явился во дворец благодарить государя.

Готовый до смерти стоять на вверенной ему страже душ христианских, святитель оберегал их "простые сердца" от соблазна и особенно от вредного влияния иноземцев. Он признавал полезными приносимые ими знания, и в бытность игуменом Унженского монастыря был дружен с боярином Хитрово, горячим сторонником близких сношений России с Европой. Святитель оказывал помощь нуждающимся иноземцам и не считал предосудительным пользоваться их знаниями. Но он сам чуждался иноземцев и поучал тому же паству, когда они выступали противниками Православной Церкви и добрых нравов, как "враги Божии, ругатели церковные, злословящие нашу святую веру" и вносящие в среду православных "непотребные обычаи". Руководясь именно таким мыслями, святитель внес в свое духовное завещание резкое предостережение патриарха Иоакима против сближения с иноземцами".

Справедливое и законное в указанном смысле нерасположение святителя Митрофана к иноземцам могло, по-видимому, отдалить от него царя-преобразователя, особенно после столкновения из-за статуй. Но на самом деле этого не произошло: расположение Петра к святителю, основанное на приязни к нему и уважении, с течением времени все более и более усиливается, так что его кончина почувствовалась государем как невознаградимая потеря.

1700 год и последующие ознаменованы были продолжительной войной со Швецией, вести которую России было очень трудно по недостатку средств. Государь, уже готовившийся к войне, в это посещение святителя, быть может, сказал ему о недостатке в деньгах, и слова государя нашли живой отклик в душе святого Митрофана, который смотрел на войны православной России как на борьбу "против неприятелей Креста святаго". В казне архиерейского дома нашлось 4000 рублей, и святитель всю эту крупную для того времени сумму отдал "на жалованье ратным людям морского воинского флота на Воронеже". Своевременная жертва святителя, служившая красноречивым доказательством его любви к родине и царю, была принята государем с искреннею признательностью. Свои чувства он выразил в грамоте на имя святого Митрофана от 20 апреля, заканчивавшейся такими словами: "И ты б, богомолец наш, преосвященный Митрофан епископ, сию нашу царского величества милость к тебе за твое вышеупомянутое радение ведал; по тому ж и впредь имел надежду".

Самая война со шведами, сначала неудачная для России, истощила и без того небольшие средства, находившиеся в распоряжении царя, так что государь вынужден был переливать на пушки церковные колокола. Святой Митрофан опять пришел на помощь царю: в это тяжелое время он доставил в Воронежское адмиралтейство 3000 рублей на строение кораблей. За это он был пожалован другой благодарственной грамотой 18 мая 1701 года такого же содержания, как и первая.

Последнее свидание святителя и государя было в феврале 1702 года, когда царь, пользуясь перерывом войны со шведами, прибыл для корабельных работ в Воронеж. 28-го он со свитою посетил св. Митрофана и был принят с обычным гостеприимством (государь знал, что святителю дороги успехи России, и 6 марта прислал ему в подарок "печатный чертеж" о Слюсенбурге", то есть изображение взятия русскими войсками 11 октября 1701 года шведской крепости Нотебург, переименованный Петром Великим в Шлиссельбург - ключ-город, так как она открывала России доступ к Балтийскому морю.

Более не суждено было увидеться на земле великому святителю и великому государю за смертью святого Митрофана. Но и за гробом угодник Божий не прерывает общения с царем; молясь сам за его душу перед Престолом Господним, святой Митрофан желает, чтобы и почитающие его память молились о царе Петре, об упокоении души его в селениях праведных. В недавнее время святой Митрофан явился одному своему почитателю и сказал: "Если хочешь быть мне угодным, молись об упокоении души императора Петра Великого".

Среди постоянных подвигов епископского служения престарелый святитель приблизился ко гробу. Прихварывал он давно, а за год до кончины стало изменять ему и зрение, так что потребовались очки. 1703 год, когда святитель Митрофан достиг 80-летнего возраста, был последним годом его богоугодной жизни. 2 августа постигла святителя Воронежского тяжелая болезнь, от которой он уже не оправился. Но если поучительна многолетняя жизнь его, то не менее поучительна и поистине блаженная его кончина: это была кончина праведника - достойное завершение всей святой жизни.

Без печали оставлял святитель этот мир: не скорбел он о разлуке с земными радостями и утехами, которых было мало в его подвижнической жизни. В сане епископа он получал значительные доходы и мог бы устроить жизнь свою с большими удобствами. Но святитель Митрофан не считал своими получаемые деньги, помня ту истину, что "церковное богатство - нищих богатство". В своей келейной жизни он был прост чрезвычайно, почти до убожества. Его "домовой обиход" отличался удивительною скромностью: из записи расходов на воронежский архиерейский дом видим, что для личных нужд святителя при¬обретались такие незатейливые покупки, как оловянные стаканы и железные щипцы для сальных свеч. В келлии Воронежского владыки не было никаких украшений, исключая упомянутой картины, подаренной царем. Пища святителя ничем не отличалась от пищи служителей архиерейского дома: она готовилась из припасов, доставляемых из вотчин епархии. Покупались к столу святителя: рыба для ухи, икра, стоившая тогда дешево, затем грибы и овощи; редко упоминаются малина и клюква. Вина святитель не пил, оно покупалось на праздники для гостей, особенно при приеме царя и его свиты, когда и стол Воронежского святителя был более изыскан. И одевался святитель очень просто. Полукафтанья и рубашки его шились из синей крашенины, из которой были сделаны и наволочки подушек. Одеяло было сшито из обыкновенных "овчин серых овец" и опушено пестрою крашениной. Даже самая архиерейская мантия святителя, для многих по его молитвам явившаяся источником исцелений, сшита из грубой крашенины. Обращая на свои потребности лишь самую малую часть дохода, получаемого с земель и угодий архиерейского дома, святой Митрофан все остальное, как уже говорилось, обращал на нужды своей епархии и главным образом - на благотворения. Доходы Воронежского святителя после увеличения епархии были немалые. Об этом можно судить хотя бы по тому, что по смерти святого Митрофана осталось денежной казны в архиерейском доме около 25 тысяч рублей на наши деньги. И тем не менее, помогая бедным и несчастным своей паствы, святитель сам умер бедняком, который не мог ничего оставить на поминовение души. "А келейных моих денег, - читаем в предсмертном завещании святого Митрофана, - у меня нет... не имам в келлии своей ни злата, ни сребра, что дати на воспоминание души моей грешной".

Путем евангельского милосердая собирал святитель себе сокровища на небеси; здесь, по слову Христову, полагал он свое сердце; сюда же возносил и ум свой. Любимой и постоянной мыслью святителя была мысль о смерти, как свидетельствует синодик Благовещенского собора, статьи которого собраны по указанию святого Митрофана. "Память смертная", как верный страж, охраняла сердце святителя от привязанности к временному и тленному, вселяя в него жажду вечного. Этой же постоянной мыслью о смерти объясняется и трогательная черта в жизни святителя, его заботливость о поминовении всех умерших безвестной, безгодной и горькой смертью, скончавшихся на войне и в бедности, без покаяния и не имевших возможности пожертвовать на свое поминовение. Синодик заканчивается следующими молитвами, которые показывают, как близки были сердцу святителя все скончавшиеся без над¬лежащего христианского напутствия: "Помяни, Господи, души... преставившихся скоропостижною смертию без покаяния и без причастия, без отцев духовных и утопших от Адама и до сего дни, а имена их Ты, Господи, веси, и сотвори им, Господи, вечную память и подаждь им, Господи, Царство Небесное".

"Помяни, Господи, души и тех в новопостроенной Воронежской епархии при первопрестольнике преосвященном Митрофане скоропостижною смертию преставившихся и утопших без покаяния и без причастия, без отцев духовных, которыя имена их написаны в архиерейском казенном приказе в челобитнях родственников их, такожде которые написаны ж в той епархии в городах скоропостижною смертию преставльшихся и утопших без покаяния и без причастия, без отцев духовных и сотвори им, Господи, вечную память".

"Помяни, Господи, души усопших православных христиан, преставльшихся в граде сем и во всяком месте от глада и всякою нужною смертию скончавшихся с покаянием и без покаяния и без причастия изо многих городов, и которыя в полку боярина Алексия Семеновича Шеина на пути преставльшихся и под городом Азовом побиенных, и в плен заведенных... и всякою нужною смертию скончавшихся, и в полку боярина Бориса Петровича Шереметева побиенных и в плен заведенных, скончавшихся православных христиан. Ты, Господи, имена их веси".

Со смирением истинного христианина и с надеждой на милосердие Божие возлег он на смертный одр. Духовное завещание, хотя и составленное святителем несколько ранее, между 1696 и 1699 гг., живо изображает то истинно-христианское и высоко-пастырское настроение, с которым готовился святой Митрофан к концу, неизбежному для каждого смертного. Оборачиваясь на продолжительный путь своей многотрудной жизни и свидетельствуя о бессмертии человеческой души, святитель прежде всего благодарил Бога Творца и Промыслителя, благостью Которого и он родился "в мир сей"; "Непобедимому благоутробию Премудрого Бога" святитель вручает свою душу и по разрешении ее "от союза плоти".

После этих вступительных слов завещания святой Митрофан обращается к своей возлюбленной пастве и прежде всего к ближайшим сотрудникам своим в вертограде Христовом - к "священному чину". Он умоляет их охранять себя от "всяких дел нечистых" и жить "по заповедям Господним", чтобы "непорочным встать" на Страшном судилище Христовом, когда от пастырей потребуется ответ не только за себя, но и за пасомых. С особенною силою останавливается святитель на последней мысли: учением Священного Писания, отцов Церкви и собственными увещаниями он убеждает пастырей свято исполнять свой долг. Это сознание великой ответственности, с которою связано пастырское служение, видимо, нарушало его покой на пороге вечности. Он испытывал тревогу при мысли об ответе за врученный его водительству "народ христианский" и поэтому со слезами просил прощения "у всей Божией Церкви" и у своего преемника на Воронежском престоле. Усердно просил святитель у "освященного собора и у всего православного народа" молитв, чтобы Господь сподобил его Царствия Небесного. Со своей стороны святитель дарует благословение и прощение всей своей пастве, клиру и мирянам, разрешая запрещенных священнослужителей, а также мирян, наказанных епитимией. Оказывая милость согрешившим, святитель снова выражает надежду на милосердие Господа и к себе.

Расставаясь с паствою, святой Митрофан обращается и к ней с последним наставлением; привыкший руководить пасомыми при жизни, он не хотел оставлять их без назидания и по смерти. Здесь святитель дает увещания о вседушном хранении веры в ее целости и чистоте, о соблюдении правосудия. Наставление судьям проникнуто обычною для святителя любовью к сирым и угнетенным: "о правосудии в делах гражданских всячески (судьи) да попекутся и суд праведен да судят, ибо милость и любовь в том явят многу, зане зело неправда в суждениях и коварстве в людех умножися, обидами же всяких чинов люди, и вдовицы, и сироты и немощни, во убожестве же люди зело во оскорблении мнози плачут, ибо суд Божий в людех всяко от неправды умножися". Затем, предостерегши паству от вредного влияния иноземцев, святитель заключает наставления, предлагая, как общее жизненное руководство, сохранение умеренности, трудолюбия, воздержания и любви к добру: "епархии нашея всякаго чина люди имели (бы) по чину своему жити, во всяком опасстве и мерности (то есть в осторожности и умеренности), кому что должно и что кому прилично, в во всяких неполезных делах не истощеватися и не приходити тем в последнюю скудость и убожество; излишнее бо все дело непотребно, по апостолу же, весьма несть полезно кому; глумления же и играния и многое питие каждому вредно и грешно есть". Затем приводятся наставления мудрых мужей всякому человеку, полезные для спасения, благополучия жизни и здоровья тела:

"Употреби труд, храни мерность - богат будеши.

Воздержно пий, мало яждь - здрав будеши.

Твори благо, бегай злаго - спасен будеши".

За этими наставлениями в духовном завещании святого Митрофана следуют самые подробные распоряжения его относительно погребения. Оканчивается завещание следующими трогательными словами: "Все оставшиеся люди епархии нашея, всякаго чину и возраста! От (вас) святыя молитвы смиренно прошу и от всех вас прощения прошу, а вам благословение мое архиерейское оставляю; мене же грешнаго самого Божию вручаю милосердию и непостыдному предстательству Госпоже моей Пресвятей Деве Богородице Марии и Ангелу своему Хранителю и всех святых, благоугодивших Богу, молитвам, вопия и глагола Богу, Отцу нашему небесному: Отче, в руце Твои предаю дух мой, аминь".

Таковы были мысли и чувства святителя в ожидании смерти. По справедливому замечанию митрополита Филарета, духовное завещание святого Митрофана есть "излияние благочестивого, смиренного, ревностью о спасении паствы исполненного духа".

Чрезвычайно поучительны и последние дни жизни святого Митрофана. Чувствуя, что болезнь, постигшая его в августе 1703 г., смертельна, святитель начал готовиться к кончине. Несмотря на присутствие в Воронеже врачей, иностранцев и русских, он не обращался к их помощи, но искал облечения своим страданиям у небесного Врача: в течение болезни угодник Божий неоднократно прибегал к таинству елеосвящения и, конечно, приобщения Святых Христовых Таин. Нищелюбивый и милосердный святитель перед кончиной усилил свои заботы о нуждающихся: он посылает для раздачи щедрую милостыню в тюрьмы, по приказам, где также содержались арестанты, в богадельни; помогает ссыльным и иноземцам, прощает оброки. 10 августа болезнь усилилась, и в этот день святитель, по совершении над ним таинства елеосвящения, облекся в великий ангельский образ - принял пострижение в схиму, что было его дав¬ниш¬ним заветным желанием. Пострижение в схиму совершал "черный священник" и, вероятно, не в храме, как происходило это обычно, а, ввиду тяжелой болезни святителя, у него на дому. При пострижении в схиму святой Митрофан принял имя Макария, в честь преподобного Макария Унженского, в обители которого святитель был игуменом перед возведением на Воронежскую кафедру.

Еще в духовном завещании святитель сделал подробные распоряжения о своем погребении и поминовении. Так, он просил положить его во гроб в схимонашеском одеянии, "архиерейскими же одеждами отнюдь не облачать". По дальности расстояния и по неудобству святой Митрофан не находил возможным "погребену быти" в Золотниковской пустыни, каково было его давнишнее обещание, и со смирением просит предать тело его земле "в приделе соборной церкви (во имя архистратига Михаила), под церковью в исподней палате, а не в великой соборной церкви". Не имея собственных келейных денег, он просит оставить половину денег, собираемых за год по окладным книгам, священникам, диаконам и причетникам всех церквей, епархий "на сорокоустие и на поминок души". Он сделал распоряжение относительно отправления сорокоуста с беспрерывным чтением Псалтири, и годичного поминовения по субботам в приделе соборной церкви. Не имея "ни злата, ни сребра", святитель, как о милости, молит, чтобы вознаграждение за поминовение выдавалось из домовой архиерейской казны. Для этого 10 августа святой Митрофан составил "духовную роспись", то есть роспись денег лицам, назначенным участвовать в богослужении при его погребении и поминовении.

Тогда же начали готовить для святителя гроб, который к 13 августа был уже окончен. В этот же день, 13-го, домовый архиерейский певчий был отправлен в Москву для покупки каменной гробницы, которую предполагалось поставить над церковным помостом, поверх могилы. К духовным властям в Москву посланы были известия о принятии святителем схимы и об отсутствии у него своих средств на погребение и поминовение. В ответ на это из монастырского приказа последовали две грамоты великого государя от 24 и 26 августа: в первой говорилось о том, чтобы "преосвященному епископу в схимонашеском чину из дому не исходить", то есть святитель мог носить одежду схимонаха только дома, а вне его должен был появляться в одеянии, присвоенном сану епископа; второй грамотой предписывалось: "на поминовение души преосвященного епископа раздать из казны архиерейской в сорокоустие и в милостыню денег семьсот рублев".

Так, истинно по-христиански приготовившись к кончине, святитель мирно почил 23 ноября того же 1703 года. Свидетели кончины святого Митрофана не оставили нам ее описания. Наиболее полная запись современника о престав¬лении святителя не так подробна, как бы того хотело благочестивое чувство. В ней говорится лишь следующее: "В лето от Рождества Христова 1703, ноября 23 в шестом часу дня во второй четверти, во вторник, между патриаршества, изволением всемогущего Бога он, преосвященный Митрофан, епископ Воронежский, а в схимонасех Макарий, отыде в вечное блаженство... А на пре¬столе своем в Воронеже, в архиерействе был двадесять лет и осмь месяцев, всех же лет жития его осмдесятъ лет и полмесяца".

По кончине святого Митрофана временное управление делами в осиротившей епархии перешло в руки казенного и судного приказов, находившихся, как видно из духовного завещания святителя, в ведении близких ему лиц: казначея архиерейского дома иеромонаха Тихона, бывшего и духовником святителя, и соборного диакона Филимона. Они, конечно, распоряжались и погребением.

Тело святителя было облечено в шелковую зеленого цвета мантию; поверх ее положена желтоватая епитрахиль из шелковой же материи, а сверх всего - омофор из желтого атласа. На руках надеты были поручи из зеленого бархата с нашитыми крестами из серебряного глазета. Главу святителя покрывала схимонашеская шапочка из фиолетового бархата, а сверх ее клобук из тафты. На персях были положены евангелие малого формата и небольшой четверо¬конечный сердоликовый крест. В туфли из простой черной кожи обуты были ноги; такой же кожей покрыта и подушка под главою святителя. По облачении тело святого Митрофана положили в дубовый, обитый черным сукном, гроб и перенесли в Благовещенский собор, где над гробом был поставлен тройной иконный складень.

На погребении святителя присутствовал сам царь Петр Великий. Государь собирался в Воронеж на верфи, и, получив донесение о смерти святителя, ускорил свой приезд. При погребении он оказал почившему архипастырю невиданные почести, по которым можно судить о том уважении, какое имел великий государь к смиренному святителю. Справедливо замечают, что такие почести едва ли оказывал какой-нибудь из русских государей кому-нибудь из архиереев. По личному распоряжению царя, погребение было отложено на двенадцатый день по кончине святого Митрофана, - на субботу, 4 декабря. Погребальное пение cовершал архимандрит Воронежского Алексеевского монастыря Никанор "с прилучившимися игуменами и прочим освященным собором". Отпевание отправлялось по монашескому, а не иерейскому чину; пели певчие государя, который "со своим царским синклитом" присутствовал в церкви. Когда, по окончании заупокойного богослужения, духовенство готовилось поднять гроб, государь, обратившись к свите, сказал: "Стыдно нам будет, если мы не засвидетельствуем нашей благодарности благодетельному сему пастырю отданием ему последней чести. Итак вынесем его тело сами".

С этими словами государь первый взялся за гроб и нес его до усыпальницы, находившейся под помостом соборного придельного храма. После панихиды царь опять вместе с вельможами и офицерами поднял гроб и опустил в землю. При этом, обращаясь к своим приближенным "и иноземцам", государь громко сказал: "Не осталось у меня такого святого старца".

Эти справедливые слова любви и благодарности в устах труженника-царя были лучшею речью над могилой труженника-святителя. Царя и епископа связывала любовь к отечеству и оба они, хотя и на различных путях, трудились на благо дорогой Родины.

Память святителя Митрофана совершается: 23 ноября (6 декабря нов. ст.) - день преставления (1703 г.); 19 июля (1 августа нов.ст.) - вместе со святителем Димитрием митрополитом Ростовским и святителем Тихоном, епископом Воронежским; 7 (20 нов. ст.) августа - обретение мощей (1832 г.); 4 (17 нов. ст.) сентября - второе обретение (1964 г.) и перенесение мощей (1989 г.).

ФОТОРЕПОРТАЖ
АДРЕС ЕПАРХИАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ: 394036, г. Воронеж, ул. Освобождения Труда, д. 20; E-MAIL: ve553435@mаil.ru
ТЕЛЕФОНЫ: МНОГОКАНАЛЬНЫЙ +7 (473) 255-34-94; КАНЦЕЛЯРИЯ +7 (473) 255-34-35
© - Воронежская митрополия - 2011-2024 г.